Никто не придет(Автор: Demien Daylight)

[Sho-chan]

Я рыдал под конец фанфика...
Под впечатлением от этого фанфика было написано стихотворение(где-то на первых страницах этого дневника)


Шульдих валялся на кровати и курил, уставившись в потолок. Последнее задание его здорово вымотало. Правда, не физически, а морально. Или психически… Сам черт не разберет.
- Шульдих! - За дверью раздались шаги.
Бред. Вспомни… оно… он и появится.
Шульдих вымученно улыбнулся, затушил недокуренную сигарету и отправился открывать дверь. На пороге естественно стоял Бред.
Рыжеволосый немец ради приличия попробовал еще раз улыбнуться. Получилось как-то вяло, и Шу оставил это занятие.
- Бред, надеюсь у тебя что-то действительно важное… То, ради чего ты оторвал меня от положенного отдыха после долгого утомительного рабочего дня. - Шульдих устало вздохнул, прислонившись к дверному косяку.
- Да вот… - Бред как-то неопределенно пожал плечами и вытащил из-за спины что-то жутко запылившееся. В коридоре было темно, но Шульдих все же разглядел вещицу. Его брови медленно поползли верх… Кроуфорд протянул предмет немцу. - … Я рылся на чердаке, нужно было найти кое-что. Ну вот… нашел вот это. Не знаешь, может это одна из старых игрушек Наги?
Шульдих несколько секунд молчал, разглядывая то, что нашел американец, а затем не выдержал и, тяжело вздохнув, тихо пробормотал:
- Это мое… моя игрушка.
Обычно искреннее удивление лидера Шварц веселило Шульдиха (признайтесь, такое не часто увидишь!), то сейчас рыжий немец почему-то смутился. Он выхватил находку Кроуфорда и захлопнул дверь перед самым носом Бреда, затем прислонился к ней спиной и медленно сполз вниз, прижимая неожиданный трофей к груди. Шульдих почувствовал, как сильно забилось сердце в груди, и зажмурился, пытаясь успокоиться. Когда ему наконец это удалось, немец открыл глаза и слегка встряхнул «вещь». В воздух взмыло облачко пыли…
На Шульдиха смотрели два черных пластиковых глаза-бусинки. Немец сжал ладони, чувствуя под пальцами мягкий плюш… на рыжеволосого парня грустно взирал плюшевый медведь.
Шу улыбнулся… неуверенно… Затем улыбка погасла. Рыжий немец поднялся на ноги и вернулся на кровать. Он огляделся по сторонам, словно пытаясь придумать, куда положить игрушку… а затем, просто лег, свернувшись в клубок, прижал к себе медведя, уже осознав, что не хочет выпускать этот кусочек своего прошлого из рук, и закрыл глаза, почти сразу же забывшись тяжелым сном…
Фарфарелло неслышно прокрался в комнату Шульдиха и замер у его кровати. Он любил наблюдать за спящим немцем. Обычно во сне немного резкие черты лица рыжеволосого смягчались, пропадала вечная наглая, с издевкой, усмешка. Шу становился похожим на беззащитного ребенка. Это немного пугало Фарфарелло… Он боялся за рыжего немца, хотел его защитить.
В этот раз все было несколько иначе. Шульдиху снилось что-то плохое, ОЧЕНЬ плохое. Он плакал во сне, тихо всхлипывая и бормоча что-то на немецком. А еще ирландец заметил, что рыжий Шварц крепко прижимает к груди плюшевого, потрепанного временем медведя.
Фарфарелло сел рядом с Шульдихом и осторожно погладил его по плечу, пытаясь разбудить. Сработали рефлексы. В следующий момент одна рука рыжего сжалась на шее ирландца, готовая в следующую секунду вцепиться в горло, но вторая не выпустила игрушку. Глаза Шульдиха широко распахнулись, пытаясь зарегистрировать врага. Все это время Фарфарелло сидел, не пытаясь остановить немца, понимая, что иначе ему придется не сладко. Наконец взгляд Шу сконцентрировался на лице светловолосого убийцы, и рука на горле медленно разжалась.
- Черт, Эрро! Я же покалечить тебя мог! - Выдохнул немец, садясь на постели.
- Это не так просто сделать, как кажется, - улыбнулся Фарфарелло. Затем вопросительно взглянул на Шульдиха, кивнув на игрушку. - Что это?
- Это?.. - В начале Шу не понял, о чем это ирландец, но потом до него медленно дошло… - Это… медведь… плюшевый. Разве не видно?
- Видно. - Согласился псих. - Но вот только с каких пор ты берешь с собой в постель мягкие игрушки?
- Не твое дело! - Внезапно огрызнулся рыжий Шварц, но потом как-то сник... - Извини… Просто это… Это подарок… Я думал, что потерял его… что он мне больше не нужен… А Бред его на чердаке откопал.
- Кто его тебе подарил?
Шульдих колебался какое-то время прежде чем ответить. Проще всего было соврать о каком-нибудь прежнем его любовнике… или любовнице. Но лгать ирландцу совсем не хотелось.
- Мама, - тихо произнес Шульдих, пряча потерянный взгляд за длинной челкой. - Мама подарила.
- Это давно ведь было, да?
- Да, очень давно.
Так давно, что и вспоминать не хочется.
Фарфарелло пристально посмотрел на немца.
- Расскажи мне о своих родителях.
- Да я их почти не помню. - Шульдих попытался улыбнуться. Эрро не поверил улыбке.
- Не помнишь или не хочешь помнить?
- Да что ты ко мне пристал? А? - Рыжеволосый Шварц начинал злиться.
- Просто мне интересно. Почему ты мне никогда не рассказывал о своем детстве? Это не честно. Ты знаешь обо мне многое, я о тебе - практически ничего.
- Тебе действительно так хочется это знать?
- Да. Ты пытаешься показать, что твое прошлое тебя не касается, не волнует, не интересует… что его нет… Но в то же время старая игрушка поднимает в тебе такую бурю эмоций… Почему, Шульдих?.. Чем этот медведь тебе ТАК дорог? Ты же его из рук боишься выпустить.
Ох, Эрро… Порой ты бываешь слишком уж нормальным…
- Хорошо. Расскажу. - Шульдих тяжело вздохнул, откинув со лба непослушные пряди. - В конце концов… Это не такая уж тайна…
Да, просто вспоминать очень больно… до слез…
Немец на некоторое время отложил медведя в сторону, достал из пачки сигарету и закурил. Затем начал свой рассказ:
- Ну… начиналось все как в сказке. Жили-были муж и жена. Они очень любили друг друга и вскоре у них родился ребенок… Ну, ребеночек подрос. Ему исполнилось двенадцать лет… и на этом сказочка кончилась… И осталась эта счастливая семейка в самой простой мерзкой реальности. - Шульдих замолчал на некоторое время, затем продолжил. - Знаешь, Эрро. Мои родители наверное правда любили меня. И все было хорошо, пока я не начал слышать голоса. Тогда я еще не знал, что это - чужие мысли. Я очень боялся их. Очень… Я стал плохо учиться. Меня постоянно мучила жуткая головная боль. Конечно, попробуй жить с таким хаосом в голове. Я пытался объяснить маме и отцу, что со мной. Но ребенку это очень трудно сделать. Они считали, что я просто выдумываю. Мне с каждым днем становилось все хуже и хуже. Я стал прогуливать школу. Там голоса становились сильнее, ведь в школе очень много детей. А потом моя учительница позвонила родителям… Они решили отвести меня к психологу. Но тот лишь пожал плечами, сказав, что подобные проблемы нужно решать не с психологом, а с психиатром. Психиатр послушав весь тот бред, что я нес, поставил какой то длинный, непонятный диагноз и посоветовал родителям одну очень хорошую частную клинику… - Шульдих вновь замолчал.
- И?..
- И… - немец усмехнулся. - Я помню, как ночью родители долго не ложились спать, сидели внизу, в гостиной, и о чем-то разговаривали. А на утро мама мне сообщила, что они отвезут меня в клинику… лечиться. Глупые, они не понимали, что это нельзя вылечить… А может это я был глупым… Мама собрала вещи, и на следующий день родители отвезли меня в клинику. Перед тем, как уехать домой мама подарила мне этого медведя, сказала, чтобы я не скучал, и что она с папой будет навещать меня. Первое время мне даже нравилось там… Со мной проводили забавные тесты. У меня была собственная комната… Но голоса не убирались из моей головы. Меня стали пичкать какими то таблетками, от которых сильно кружилась голова и хотелось спать. Но самым обидным было то, что на выходные родители не приехали навестить мня. Так было и на следующие выходные… и не следующие… Я выходил во двор клиники - здания, покрашенного в мерзкий веселенький розовый цвет, - и ждал их… Честно… Я ждал. - Голос Шульдиха дрогнул. - А они все не приезжали. Я ждал писем, телефонного звонка, чего угодно! Но, чтобы это было от них… Ничего… Из всего, что могло бы мне напомнить о родителях, у меня остался лишь этот плюшевый медведь. Знаешь, мне было очень плохо. Одиноко… Я не общался с другими детьми. Вскоре, поняв, что таблетки не помогают, я вообще перестал их пить, обманывая врачей. Потом мой обман раскусили. Лекарство стали вводить внутривенно. Помню, врач стал отчитывать меня за глупость и сказал, что я совсем не люблю своих родителей, раз не хочу поскорее выздороветь и вернуться к папе и маме. А я собрался с мыслями и ответил, что у меня больше нет родителей. Что они меня бросили. Врач удивленно посмотрел на меня, и тогда я осознал, что он пытается понять, откуда я это узнал… Ведь то, что я сказал, оказалось правдой… Я пробыл в клинике почти два года. Они так и не смогли помочь мне справиться с голосами, к которым я почти привык ( если конечно к такому можно привыкнуть), а родители за все это время ни разу не приехали ко мне. Но я все равно каждые выходные ждал их во дворе, хоть и знал, что никто не придет за мной. А потом я сбежал…
Шульдих откинулся на подушку, словно давая понять, что рассказ закончен.
- Но ведь это не все. - Фарфарелло покачал головой.
- Не все. - Подтвердил немец. - Но ты просил рассказать тебе о детстве. А оно закончилось тогда, когда я попал на улицу. Искал ли я своих родителей?.. Да. Но когда я пришел в дом, который считал родным, оказалось, что там живет совсем другая семья. Они сказали, что прежние владельцы продали этот дом полтора года назад и уехали заграницу. Вот и все… Больше я никогда не пытался найти их. И не буду… Они бросили меня. А этот медведь… Наверное стоит просто выкинуть его…
Фарфарелло внезапно показалось, что Шульдих сейчас заплачет, но глаза рыжеволосого немца остались сухими. Он лишь криво усмехнулся, прочтя мысли светловолосого убийцы.
- Нет не буду… Не сейчас. Может быть потом, когда останусь один, в темноте… Если никто не придет…
- А если я приду? - осторожно поинтересовался Фарфарелло.
- Тогда не буду. - Улыбнулся Шу.
- Тогда… можно я приду…
- Зачем?
- Я не хочу, чтобы ты плакал.
- Хорошо. - Шульдих приподнялся и поцеловал ирландца в щеку. - Приходи.
- Тогда ты не будешь плакать?
- Не буду.
- Я приду…

Он пришел… Фарфарелло вновь пришел в комнату Шульдиха, когда стемнело. Он молча разделся и залез под одеяло рядом с немцем. Обнял его, прижавшись к горячему телу… Они не занимались любовью. Просто уснули вместе. Жаль только Эрро так и не увидел, как улыбнулся во сне Шульдих…
А рыжему немцу снилась все то же розовое здание клиники… И опять он стоял во дворе, застыв в ожидании, прижимая к себе плюшевого медведя как последнюю надежду на то, что они придут… Нет. Они не пришли… вновь. Шульдих развернулся и медленно побрел обратно, едва сдерживая слезы. Внезапно кто-то за его спиной позвал мальчика по имени… Не веря своим ушам, Шульдих обернулся. Перед ним стоял высокий светловолосый парень. Его левый глаз закрывала черная повязка, но это не портило его красивое лицо. Оставшийся янтарный глаз внимательно смотрел на Шу. Парень мягко улыбнулся мальчику и протянул ему руку.
- Пойдем, я пришел за тобой. Меня зовут Джей. Я заберу тебя отсюда. Хочешь?
Рыжик неуверенно улыбнулся, вытирая выступившие на глазах слезы.
- Да, хочу! - Шу-ребенок протянул свою руку навстречу, Шу-взрослый сжал ладонь Фарфарелло… - Хочу…
А где- то в темноте комнаты, устроившись в кресле, грустно глядел в потолок своими черными бусинками-глазами плюшевый медведь…