Между нами

[Sho-chan]

Фэндом: Люди Икс: Первый класс
Основные персонажи: Чарльз Ксавье (Профессор Икс), Эрик Леншерр (Магнето)
Пэйринг или персонажи: Эрик/Чарльз
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Драма, Hurt/comfort, AU, Songfic, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC, Насилие
Статус: в процессе
Описание:
Действие перенесено в 21 век. Чарльз работает преподавателем в институте. Эрик скрывает от него, что является одним из главных действующих агентов некой сверхсекретной организации. Однажды он исчезает так надолго, что Ксавье начинает додумывать исход произошедшего. И не в хорошую для себя сторону, из-за чего решает оставить преподавание и ненадолго уехать, чтобы разобраться в себе. Но Эрик всегда имел удивительную способность - находить Чарльза где бы тот ни был.
Примечания автора:
Внезапная мысль, пришедшая в конце рабочего дня. Но желание воплотить ее так и не ушло. Поэтому посмотрим, что из этого всего выйдет.
Вдохновение от прекрасного и неповторимого Gregory Lemarchal и его песни "Entre nous". Строчки текста взяты оттуда же. Текст и полный перевод тут: fr.lyrsense.com/gregory_lemarchal/entre_nous_gl
P.S. Возможна обратная хронология.

Часть 1

Часть 1

Между нами
История,
Которая начинается по воле случая,
С наших взглядов, что ищут друг друга.
Между нами...

Последние лучи заходящего солнца освещают горизонт, словно прощальный безмолвный крик разносится по округе. Огненный шар умирает в очередной раз, чтобы на рассвете возродиться вновь. Как феникс из пепла. Влажный воздух, казалось, все еще хранил в себе микроскопические капли от прошедшего недавно дождя. Серый туман плотно закрывает деревья, преграждая взгляду путь к елям и соснам в лесу неподалеку от небольшого одиноко стоящего деревянного домика. Еще немного и ночь вступит в свои права, укрывая все вокруг черным бархатным покрывалом. На небе засияют первые звезды и, может быть, даже появится тонкий месяц. Здесь бывает особенно красиво именно в это время года. И можно было бы часами любоваться на все это великолепие, но только не сейчас. У него нет настроения и даже желания подниматься с дивана и подходить к окну.

Чарльз приехал в этот дом несколько дней назад, но с тех пор ничего так и не изменилось. Он наивно полагал, что если сменит место жительства и перед ним не будут маячить каждый день такие знакомые до боли вещи и места, то все наладится. Образованный человек, а верит в какие-то глупые советы из фильмов про любовь. Любовь… именно из-за этого он теперь здесь. Точнее из-за того, что кое-кто бросил его и почти за два года даже не написал. Ни звонка, ни смс, ни-че-го. Ксавье ждал, правда. Ведь Эрик и раньше надолго уезжал. Хотя раньше их расставание длилось максимум месяца по два-три. Но теперь все по-другому. А Чарльз устал. Он устал надеяться на чудо, что однажды дверь откроется и он увидит Леншерра. И не важно какое тогда будет время суток, он всегда думал, что сможет выдержать. Но последние месяцы были сплошным адом. Именно поэтому профессор решил оставить дело своей жизни и уехать. Уехать туда, где бы его никто не нашел. И таким местом был именно этот дом. О нем и правда никто не знал. Ну, кроме Рейвен, конечно. Но она вряд ли додумается, что он мог сбежать от всего в старый дом, где они в детстве проводили по несколько дней. Здесь всегда было уютно и чувство защищенности словно не покидало это место.

Он отключил телефон, тем более что в здешних краях связь и так хреново ловила. Да, именно хреново. Чарльз не раз убеждался в этом, поэтому и отзывался о ней именно в таком ключе. Но отсутствие связи с внешним миром было неким плюсом. Он ведь так хотел побыть в одиночестве и чтобы никто не мешал. В последнее время Ксавье был слишком раздражительным, а здесь это состояние, похоже, начало сходить на нет. По крайней мере, так ему казалось. Но чувство опустошенности все не покидало, а мозг подкидывал картинки из воспоминаний, которые теперь причиняли боль. Он и не знал, что так бывает. Ведь это были самые счастливые моменты их совместной жизни. Их жизни. Чарльз уже и не уверен, что Эрик разделял с ним одни и те же чувства. Сейчас ему казалось, что все это было просто каким-то сном, гипнозом, фантазией его больного мозга. Что все эти улыбки, поцелуи, теплые объятия он придумал сам, чтобы не видеть правды. А что есть правда? На этот вопрос особенно сложно ответить, когда все твои надежды и мечты разбиваются в прах. Словно старые письма, которые чья-то безжалостная рука кидает в камин, а те, поддаваясь обжигающим прикосновениям пламени, превращаются в черный однообразный пепел. И среди этих разбившихся осколков и горстки пепла уже не собрать ничего, не восстановить прежнюю картину действительности. И никогда больше не удастся перечитать строки, написанные аккуратным мелким почерком. Но он и так помнит каждое слово наизусть, так как столько раз перечитывал те записки, которые хранил с самой первой встречи. Чарльз и хотел бы забыть все, но не в силах отпустить прошлое, цепляясь за него как за последнее спасение. Желая прекратить мучающую его уже который год страшную душевную боль, но с каждым разом только сильнее царапая душу. Снова и снова вскрывая старые раны, что так старательно пытался излечить. Он так старался, но какая-то неведомая сила мешала ему и не давала поставить точку во всех этих отношениях и начать все с чистого листа. Может быть. В следующей жизни.

Между нами — время, которое уходит вдаль,
которому все равно.

***

Часть 2

Часть 2

Между нами —
Всегда
Противоположность
Дня,
Путешествие напрямую,
Между нами...

От палящего солнца и непривычно высокой температуры воздуха хочется спрятаться. Убежать подальше, где была бы тень и прохлада. Но в этих краях даже в тени не чувствуется разницы. Он принимает холодный душ и возвращается обратно в комнату, вытираясь по пути большим махровым полотенцем. Смотрит на часы – до назначенной встречи оставался всего час. Быстро одеться не составляет особого труда. Черный деловой костюм, идеально-белая рубашка и темный галстук. Ботинки начищены до блеска. Превосходный внешний вид, к которому не сможет придраться даже самый бдительный телохранитель. А именно с ними Эрику вскоре предстоит иметь дело. Чтобы выполнить важное задание, нужно было убрать человека, которого те амбалы будут охранять. Вариантов масса, однако на этот случай был разработан конкретный план. И он, по всем прогнозам, должен был пройти безупречно. Но что-то все же пошло не так. Именно та неизвестная ему мелочь и стала роковой.

Эрик не мог не думать о Чарльзе. Даже сейчас. Сейчас, когда его с пыльным мешком на голове везли куда-то по расхлябанной дороге. И, судя по времени в пути, они были уже где-то за городом. Не исключено, что именно в том самом штабе в пустыне, добраться до которого было следующей его целью. Что ж, не всем везет. Сопровождающие его люди время от времени переговаривались на своем языке. Из всего этого Эрик понял только несколько слов, но и они не обрадовали. Он старался дышать ровнее, но это было очень не легко, так как непрекращающаяся жара и удушливый воздух в этом самом грузовике грозили ему по меньшей мере удушьем. Пить хотелось неимоверно, но приходилось терпеть, отвлекаясь на свои мысли. Ведь неприветливые охранники вряд ли удовлетворили бы эту невинную просьбу. Еще болела голова. Не столько от изнуряющей жары, столько из-за реальной боли от полученных побоев. Эрик закрывал глаза, представляя себе лицо Чарльза. Его темные волнистые волосы, добрую улыбку и голубые глаза. Он никогда в своей жизни не видел таких. Даже когда Ксавье был чем-то недоволен и отчитывал Эрика как маленького ребенка, даже тогда в его глазах можно было увидеть свет надежды и искренней любви. Леншерр и сам не понял, пропустил тот момент, когда перешел границу и по-настоящему полюбил этого неугомонного человека. И до того момента он даже не задумывался о том, что можно любить кого-то так. Чарльз невероятный. Он уже сбился со счета сколько раз повторял это. Ведь именно его появление развеяло всю тьму, нависшую над жизнью Эрика. Раньше он считал глупостью вот так внезапно влюбиться, потерять голову от сметающей на своем пути все и вся волны неописуемого счастья. Но, испытав на себе, изменил это мнение навсегда. Теперь у него наконец-то был истинный смысл жизни. За и ради кого можно было сражаться снова и снова, лишь бы видеть его улыбку и тот самый прекрасный взгляд нереально голубых глаз. И Эрик убил бы любого, кто бы посмел угрожать его личному ангелу и их счастью. Да, убил бы, но пока это не представляется возможным. Голова все еще раскалывается от боли и постоянной тряски из-за движения машины. Улыбающееся лицо Чарльза медленно исчезает из затуманенного сознания, а в глазах темнеет. Что дальше?

Эти люди, наверняка, даже и не слышали о дипломатии и прочем подобном. Хотя чего ожидать от самопровозглашенных тюремщиков, которые желают добиться ответов от своего пленника. Или заложника. Называйте как хотите. Именно поэтому на него сейчас безжалостно вылили ведро воды, чтобы привести в сознание. Прекрасно. Хоть освежился. Но легче не стало от того, что он увидел перед собой. Эрик просто не ожидал такой подставы. Это было самое настоящее свинство. И если бы мог, то голыми руками бы сейчас оторвал голову этому предателю. И теперь он понимает. Понимает, что именно этот человек был причиной его провала.

- Роберт? – он непонимающе уставился на своего коллегу. Бывшего коллегу, судя по всему. Тот стоял в нескольких метрах от него и как-то подозрительно ухмылялся. Этот парень никогда раньше не вызывал сомнений у Леншерра. И когда только успел встать на скользкую дорожку… Но через несколько минут игры в гляделки Эрика больше начали волновать люди в халатах, зашедшие в это небольшое помещение. Роберт что-то сказал одному из них и тот усмехнулся, смотря на пленника и доставая какой-то шприц из кармана халата. – Что здесь происходить? Кто все эти люди и почему ты… - договорить ему не дали, нанеся довольно болезненный удар в живот и словно выбивая весь воздух из легких. Леншерр закашлялся, сплевывая вновь появившуюся во рту кровь. Он успевает обменяться взглядами с Робертом, но уже не видит на его лице ничего, кроме презрения и еще чего-то. Того, от чего вдруг становится так гадко на душе. Словно его только что втоптали в грязь, да еще и попрыгали сверху, утрамбовывая в мутную противную жижу, смешанную с водой от только что закончившегося дождя. Эрик думал, что никогда больше не сможет ненавидеть кого-то так же, как своего старого врага, которого он убил несколько лет назад. Но теперь в этом коротком списке появился и Роберт. А они ведь могли бы неплохо сработаться.

- У всех свои причины, Леншерр, - запоздало отвечает на вопрос парень. В его взгляде нет и капли сочувствия или сожаления о содеянном. Но страшнее для Эрика оказывается ощущение иглы в шее и какой-то смеси. Словно по венам пустили жидкий огонь, который с огромной скоростью распространялся по всему телу. Только чувствовал он не тепло, а обжигающий холод, что сотнями тонких и острых иголок вонзался под кожей, причиняя все больше боли.

- Он весь ваш, ребята, - голос звучит словно сквозь какую-то пелену. Глаза открыты, но Эрик не видит ровным счетом ничего. Внезапная паника вдруг просыпается где-то в закоулках мозга, где сейчас каждый шаг бы отдавался гулким эхом. Пустота и обжигающие ощущения под кожей.

- Чарльз, - он теряет сознание, успевая произнести одно лишь имя. Слишком тихо, почти беззвучно, только одними губами. Никто не заметил, да никому до этого и дела нет. Полное осознание произошедшего придет потом, сейчас лишь слабость во всем теле и гробовая тишина в голове.

***

Часть 3

Часть 3

Между нами —
Признание, которое сжигает нас внутри,
Стоит только соприкоснуться, ревность
К нашим малейшим секундам без нас.

«Все в порядке», - отвечал он коллегам на их частые вопросы и обеспокоенные взгляды о его состоянии и улыбался. Чарльз говорил это всем, кто осмеливался спросить подобное. Даже если все было далеко не так. Он сознательно лгал, чтобы оградить их от своих переживаний. Особенно Рейвен, которую он до сих пор считал своей сестрой, хотя они никогда не были родственниками и уже давно выросли, чтобы продолжать притворяться. Она все эти годы была его семьей и не важно есть ли у них общий генетический код или нет. Семья для Чарльза это нечто большее, чем просто кровное родство. Это единение душ, общие цели, гарантия поддержки и доверие. Уверенность в том, что к этим определенным людям ты можешь всегда обратиться за помощью, советом и знать, что они никуда не денутся и не предадут. Рейвен видела, что его что-то гложет изнутри, но ничего не могла сделать. Ксавье закрылся и отказывался впускать ее в свою душу и не позволял разбираться с возникшими трудностями. Это было только его дело. Днем он старался вести себя как обычно, но как только приходил в свою комнату после работы… Чарльз запирал дверь и, забравшись на кровать, укрывался одеялом с головой. Он должен был быть сильным для всех. Но когда никто не видит, тогда можно не сдерживать все то, что так отчаянно рвется наружу. Ему было больно. И не понятно, что больше – физическая или душевная боль. Казалось, эти два понятия стали для него неразделимы, но и добивали гораздо сильнее.

Держа в руках старую фотографию, Чарльз улыбается. Так широко, насколько это вообще возможно, но тут же понимает, что по щекам начинают катиться слезы. Крупные капли останавливаются на подбородке, но потом падают на стекло, закрывающее фотографию, оставляя после себя на коже влажные дорожки. Они с Эриком там еще такие молодые, улыбаются и обнимают друг друга за плечи. Чарльзу кажется, что с тех пор прошло больше, чем десять лет. Кажется, что минула целая вечность, если не больше. Но ведь никто пока не придумал обозначения такому отрезку времени. Прошел год с отъезда Эрика. И этот год показался Ксавье целой жизнью, которая тянется бесконечно долго и этому времени наплевать, что он тут ждет. И Эрику, наверное, уже тоже наплевать. Со всей силы и с отчаянным криком он буквально швыряет на пол эту самую фотографию. И стекло разбивается на мелкие осколки, некоторые из них разлетаются и оказываются на ковре, вне рамки. Чарльз садится рядом с покалеченной ценностью и начинает собирать куски тонкого стекла, но неосторожно задевает край одного и на пальце тут же выступают капли крови. От слез он чувствует тяжесть в груди, словно сердце кто-то сдавил прочными тисками и не желает отпускать. Становится трудно дышать, он хватает воздух ртом, но этого все равно мало. Боль застревает на уровне висков, пульсируя и не давая возможности соображать трезво. Он задыхался, хотя для этого не было определенных причин, но воздух просто отказывался поступать в организм. Будто чьи-то невидимые цепкие пальцы душат его, стараясь забрать и без того краткие мгновения счастья, которые у него остались. А остались ли? Все чувства смешались и Чарльз не мог понять, что происходит вокруг. Голова готова была разорваться от гула голосов, кричащих каждый на свой лад. Комната вдруг поплыла перед глазами и ему показалось, что сердце сейчас просто вырвется из груди и замрет прямо тут, на осколках от рамки с фотографией. Что чувствуют те, кто находится в предсмертной агонии? Наверное, примерно то же, что в данный момент испытывал Ксавье. Он царапал грудь сквозь рубашку,желая вытащить или достать оттуда то, что доставляло так много мучений и боли. Окровавленные пальцы оставляли следы на белой рубашке, представляя общую картину в еще более безумном свете. Воздух закончился как-то слишком внезапно, в глазах потемнело, а по всему телу словно прошел электрический разряд. Чарльз отключился, а через несколько минут в комнату ворвалась Рейвен и тут же вызвала скорую, ужасаясь от всего увиденного.

Свинцовая тяжесть сковала все тело и невозможно было даже пошевелиться. Зато стало легче дышать. Намного легче. Но он все еще не мог открыть глаза. Было слишком трудно и мышцы отказывались слушаться. Где-то рядом слышался тихий писк, такой могут издавать только медицинские приборы. Только не больница! Он не переживет такого заключения… Странно, но все те голоса, кричащие в его голове, куда-то исчезли, оставив после себя лишь тишину. Как будто и мысли пропали, а в голове была такая пустота, что даже становилось страшно. После еще нескольких неудачных попыток ему все же удалось медленно открыть глаза. Окружающая обстановка постепенно приобретала более четкие очертания и Чарльз с удивлением заметил, что находится в своей комнате. Темные шторы были плотно закрыты, что создавало в комнате приятный полумрак, от которого глазам было не так больно. Собрав все силы, он попытался сесть, но сильный приступ тошноты заставил тут же вернуться в первоначальное положение. Повернув голову в сторону этого раздражающего пикающего звука, Ксавье обнаружил рядом капельницу и еще какой-то аппарат, на мониторе которого были видны его жизненные показатели. Сейчас он вряд ли смог бы вспомнить название этого прибора, но его явно принес сюда Хэнк из своей лаборатории. В комнате, кроме него, никого не было. И впервые такая явная тишина не пугала его, а казалась скорее подарком после всего, что было до. Хотя он с трудом может вспомнить то, что вообще произошло. Он порезал пальцы об осколок, а дальше? Ничего, сплошная пустота.

Дверь в комнату тихо отворилась, девушка зашла, осторожно закрыв ее, и медленно прошла по мягкому ковру до кровати. Заметив, что Чарльз лежит с открытыми глазами и пялится куда-то в потолок, она чуть было не закричала от радости. Но вовремя сдержалась и только села на край кровати, взяв его за руку. Почувствовав тепло чужой руки, он прервал созерцание темного потолка и обратил на девушку свой взгляд. Это была всего лишь Рейвен, но хоть так, чем вообще никого.

- Привет, - он с трудом узнал свой хриплый голос и впервые, за все недолгое пребывание в сознании, захотелось пить. В горле все пересохло и даже говорить было трудно. Хотя, может быть, во всем были виноваты лекарства. Чарльз попытался улыбнуться, но получалось это пока очень плохо.

- Я так испугалась, - начала было Рейвен, но, увидев недовольство на его лице, вздохнула и продолжила уже чуть тише. – Тут все так переполошились после приезда врача. Он хотел отвезти тебя в больницу, но я не разрешила. После долгих уговоров он согласился и написал целую кучу разных инструкций для Хэнка, раз уж он вызвался за тобой присматривать. Мне с трудом удалось выгнать всех из твоей комнаты, когда доктор уехал. Они все собирались сидеть тут и ждать улучшений. – она говорила что-то еще, но Ксавье был все еще слаб и все это множество слов превращалось в один бесполезный набор звуков.

- Что произошло? – все-таки решил спросить он и тут же увидел удивленное выражение лица. Чарльз и правда не мог вспомнить. Он решил, что это из-за стресса и переутомления. Но все оказалось гораздо хуже.

- Сердечный приступ, - с легким налетом ужаса в голосе ответила она. Девушка выглядела так, словно сама чуть не умерла, что со стороны казалось немного пугающим. Теперь уже Чарльз непонимающе смотрел на нее. – Ты был без сознания почти два дня. Ты…ничего не помнишь? – ответа на вопрос не последовало, но выражение лица профессора говорило красноречивее любых слов. Она наклонилась и осторожно обняла. Он почему-то был уверен, что теперь определенно все будет в порядке. Глупо было бы так умереть. Рейвен помогла приподняться и он принял в себя почти целый стакан воды. Так хотелось пить. От еды Чарльз отказался и она просто ушла, поцеловав его в щеку, вновь оставляя в полной тишине темной комнаты.